Вдохновение было почерпнуто в том числе из текстов песен известной немецкой группы, и соответственно мы можем представить что и это – подстрочные переводы с неизвестно какого языка (как говорил поэт – простые унылые песни). С неизвестно какого – возможно, неизвестного самому переводчику. То есть, если не представлять, что это перевод, то у меня возникли бы вопросы: куда делась размерность, рифма и прочее, без чего на музыку просто так не положишь (возможно, правда, музыканты позвали Тори Амос или какую-нибудь еще принцессу Атех). Всего 22 песни, они как раз соответствуют старшим арканам Таро (ибо должны же они чему-нибудь соответствовать, а эта символическая система всегда под рукой), по крайней мере, можно же представить и это! вроде бы они по порядку, но я уже не уверена; в общем, простая бесхитростная алхимия =)

0. Introчитать дальше

- Я люблю тебя с раннего утра и до самого вечера. Я знаю, что это звучит слишком просто, что ты, наверное, хочешь каких-нибудь доказательств; если ты и правда этого хочешь – я прекрасно понимаю, почему. Я люблю тебя, что бы ни случилось, это важно, очень важно, что бы ни случилось. Я не знаю, сколько у меня прав на тебя, я ничего не понимаю в твоей свободе, я люблю тебя глубокой ночью, глубокой, потому что ты дышишь так глубоко.

- Я не понимаю тебя, и ты так далеко. Я понимаю тебя, и ты так близко. Ты открываешь мне глаза так, что я хочу видеть – эту реальность, твою, потому что она отличается от той реальности, моей. Это такой жалкий лепет, как я могу сказать тебе это? я так хочу тебя, я так боюсь тебя. Я так желаю тебя, потому что ты такой простой, ты такой понятный. Но если ты такой понятный – чего же я не понимаю в тебе?

- Ты удивляешь меня, того, что ты понимаешь, достаточно, для чего угодно, когда ты объясняешь, чего ты не поняла, ты всё равно поняла больше, чем я. Ты удивляешь меня: как можно быть такой наивной? Но разве... но вдруг я понимаю это неверно? что является наивностью на деле? Что только кажется ею? Сколько из того, что ты говоришь, является твоими словами? Твоими мыслями? Сколько из того, что ты думаешь, ты произносишь вслух? Ты произносишь вслух два дерева в день, а проходишь по лесу – что ты видишь в нем еще? Я люблю тебя, чтобы не заблудиться в нем.
1. Один читать дальше

Один, как свеча, стоящая в окне, свеча, которую можно увидеть с дороги, я, человек, согревающий пустые пространства собой, как огнем, горящим, но не выжигающим. Я горю по тебе, я горюю в горсти, полные огня, один человек, освещающий эту ночь.
Одного человека достаточно, чтобы осветить целую долину ночи, но одного человека недостаточно для того, чтобы осветить себя.
Когда я стою в окне, как одинокая свеча, я перенасыщен электричеством: где-то за этой темнотой, которую я освещаю, ты желаешь одного: осветить меня, ты желаешь одного: быть освещенной с помощью меня.
Электричество во мне, я им перенасыщен, оно окружает меня со всех сторон, меня, одинокого, как свеча: электричество защищает от ветра, ветер не задувает свечу, которой являюсь я, ветер гуляет по долине, переполненной ночью и тьмой. Ветер не задувает меня, чтобы было чем освещать то, по чему он гуляет: ночные пространства наших душ.
2. Желаниечитать дальше

Если можно, то я стану твоей слезой, и докачусь до подбородка: потому что слеза одна, дальше ее не гонит следующая.
Если можно, то я стану твоей рукой, подпирающей подбородок: потому что рука замечает слезу, рука слезу стряхивает.
Если можно, то я стану тобой, до самой последней клеточки, до самого мелкого волоса: потому что я не смогу выбрать, какой клеткой или каким волосом тебя я хочу стать сильнее всего.
Если можно, то я стану всем для тебя – для кого-то это непосильная задача, для кого-то довольно сложная, но я попробую: потому что я тот, кто любит тебя сильнее кого бы то ни было. Это значит, что у меня все права на тебя.
3. Вишнячитать дальше

Вишня, а потом вишня с сахаром – это ты держишь в руках каталог одежды, рассказывая мне, что это не каталог, что это карты судьбы. Я держу в руках тебя, я листаю тебя, как книгу. Вишня, а потом вишня с сахаром, а потом пьяная вишня со сливками, это страница сорок, перелистывай ее и читай дальше, молчаливыми губами, покрашенными в вишневый. Это мы держим в руках тарелку с вишней без косточек – алкоголь происходит из крови, мы причащаемся друг другом.
4. Телочитать дальше

Я возьму тебя за руку, я сожгу тебя поцелуем. Мы сгорим друг у друга в объятиях, став пеплом, чтобы стало из чего возродиться, чтобы стало в чем путаться волосами – намечая траекторию возрождения, раскинув руки, глядя в потолок. Я люблю тебя, если думаю о тебе – руки бессильны.

Тело из шерсти, теплое, как одеяло. Я касаюсь его рукой, левой рукой, стороной сердца, я вцепилась в него ладонью: нащупывать чье-то тепло – это так важно.
5.Подмороженный разговорчитать дальше

Каждые пять минут моей жизни, которые длятся в разговорах не с тобой – все равно длятся. Но если я говорю не с тобой – все равно говорю с тобой, и если я молчу – все равно говорю с тобой.
Если ты молчишь – то ты, конечно, говоришь со мной. Если ты говоришь не со мной – то я ревную каждый звук твоей речи, которой не слышу.
Если копится молчание – копится и разговор. Копится что-то еще? С крыш не капает сегодня, потому что с крыш капало вчера, вчера был почти потоп. Сегодня подморозило лужицы, подмороженный наш разговор, вечно наисвежайший.
Такой взрослый человек а все же девочка с глазами волчицы.
6. Глазачитать дальше

Поймать лицо в свои руки, сесть у стены.
Глаза стекают по лицу, глаза затекают за шиворот, целые гроздья глаз, сколько точек у зрения. У моей души крылья бабочки, а с чего я это взял? Она душится розовым маслом, она летает на свету.
Мои глаза мешаются с глиной – какое скользкое месиво! Мои глаза забираются на стены, расползаются по всем углам комнаты, еще чуть-чуть – и смогу сам на себя смотреть. У моего друга тело как камень, но и камень дышит, течет, говорит.

Ты запускаешь руки в мое тело, как в воду: пробуешь температуру и плотность, круги бегут по поверхности. Нежно гладишь желудочки сердца, чтобы сердце не билось так быстро, пробуешь пальцами кору головного мозга. Ты раздеваешься и запускаешь себя в меня, как в пруд, под твоей одеждой – вода. Вот чем мы становимся, когда нас не видят другие: две воды смешиваются в одну – темную, теплую.
7. В ожидании потопачитать дальше

Она сказала: мне нравится твоя пустыня, здесь всё так выжжено, твоя пустыня такая цельная, такая настоящая; почва потрескалась, и только одинокий мост длится наравне с засухой и горизонтом.

Она сказала: здесь так уютно, в твоей пустыне, выжженной дотла; пустыня – прекрасное место для откровений и озарений, для того, чтобы вырастить несгораемый куст, для того, чтобы жить на столбе.

Она сказала: здесь всё так ясно! чудесный синий цвет неба, на котором не облачка; миражи, возникающие в пустыне – реальнее настоящих городов; видения, возникающие из-за вечного чувства жажды – человечнее настоящих людей.

Она сказала, приседая на корточки: ты так невнимателен! здесь есть живые растения, присмотрись – они очень стараются, прорастая сквозь камни.

Она сказала всё это искренне, она сказала столько нужных слов; если бы я сразу посмотрел на ее лицо, я бы понял гораздо быстрее: что она просит разрешения принести с собой сорокадневный ливень.

8. Красное моречитать дальше

Это всего лишь кровь, это всего лишь лезвие, я как обычно всего лишь промазал: зачем мне эти глаза, если они ничего не видят? я хочу себе другое зрение, я хочу видеть другими глазами, я хочу попадать более метко.

Твои глаза – у тебя на пальцах, на подушечках пальцев; посмотри на меня изнутри меня, посмотри своими пальцами на мою кожу – хорошо ли просматривается? Шершавая азбука для слепых, ребусы, криптограммы, головоломки – всё для твоих жадных рук.

Это всего лишь вода изнутри меня, я всего лишь ждал ливня всю жизнь, я всего лишь сам его вызвал – тебе же не больно? тебя же не затопило? Целое море воды обрушивается с небес: чтобы было на волны чего спускать наши лодки.

Дело в том, что качаясь на волнах, ты не боишься сбиться, ты попадаешь туда, куда следует.
9. Мост через пустынючитать дальше

Мост через пустыню – как этого мало! всего лишь римский акведук, водопровод над равниной непонимания.
Ты стоишь в дверях своей башни смотрителя, ты стесняешься своего тела, ты смущаешься, если на тебя капает свет.
Я иду по мосту, это мост через пустыню, я звучу как журчание, я прихожу, как вода, я просачиваюсь сквозь камни – и камни престают быть камнями.
Ты, воображающий себя куском тьмы, ты, переполненный глазами, как виноградными гроздьями, пьяное и знакомое создание, ты держишься за камни, за стены, чтобы не упасть; лучи солнца – острые, словно копья; я люблю тебя это значит что я просачиваюсь, что я выступаю на стенах, как пот камней.
Башня среди пустыни – как этого мало! всего лишь еще одна лестница вверх, в поисках твердого неба под ногами.
10. Казиночитать дальше

- Лежачий камень вечно плывет, я подношу уже восьмой булыжник к своему лицу: я всё еще не разбил себе челюсть, я всё еще не ударил себя. Слова «люблю тебя» - такие простые, а все звуки бьются, как зеркала, если произношу их. Но и зеркала, бывает, бьются на счастье – вот как я использую булыжники, заготовленные в пустыне специально для своего лица.

- Я так люблю тебя, я достаю из кармана пудреницу, но прокусываю зеркало вместо того, чтобы смотреться в него – ну вот, очередное зеркало испорчено! Сколько у меня таких прокушенных зеркал? Я сбилась со счета, а что прикажешь делать еще? Мне просто некуда девать свой рот, ты до сих пор не напоил меня своим поцелуем.

- Окно слева и окно справа, оба окна ведут в ночную темноту, как ни странно. Светильники отражаются в стеклах, образуя два освещенных коридора – слева и справа, сквозь темноту. Я сложил свои руки в карманы, на что я надеюсь? На то, что ты придешь сюда по одному из них? Я смотрю в оба окна, поочередно, мне и правда интересно, который из двух коридоров ты выберешь.

- Я подсела за столик, но не за твой. Я сижу здесь одна, и наедине с собой не могу сделать даже самый простой вид: будто бы пью чай. Вместо того, чтобы пить, я машинально откусываю края у чашки, я жую фарфор, я глотаю его с удовольствием. Тончайший фарфор, отменное качество! И правда, надо же мне как-то утолять свою жажду.
11. Свечачитать дальше

Не оставлять свечу без присмотра: вдруг она сдастся ветру? Или чьим-то чужим, глупым рукам, руки согреют себя о свечу, но лучше не оставлять свечу без присмотра, в этой кромешной, в этой привычной тьме.
Свеча с запахом кофе, или моря, или шоколада, ее не видно издалека, но я ее чувствую, я чувствую, как подрагивает ее пламя (ее пламенный язычок, слеза ее пламени), как она ежится на ветру; свечу слишком легко задуть, если она одинока, если она в чистом поле; немногим лучше, если свеча в окне – я не могу оставить ее без присмотра.
Что-то подсказывает мне, что свеча горит внутри меня – именно поэтому ее так легко задуть, именно поэтому я слежу, чтобы она не потухла, или чтобы она не устроила пожар. Пожар внутри меня – разве это возможно?
Я не могу оставить тебя без присмотра, ты горишь у меня внутри, ты стала моим дыханием. Я не могу заснуть, ты дышишь через меня, ты мною горишь.
12. Déjà vuчитать дальше

Тень от дерева и само дерево рядом, это было так давно, это происходит сейчас, это происходит со мной, как когда-то давно происходило с кем-то другим, с кем-то другим, кто жил, запираясь в происходящее с ним, как в клетку; когда-то давно кто-то другой запирался изнутри того, что происходило с ним тогда, как запираются в клетке, и я не мог проникнуть внутрь, я всегда оставался снаружи, меня носило снаружи, я снаружи нарезал все эти круги, я был снаружи, потому что со мной не происходило этого тогда, когда это происходило с кем-то другим – так надежно запертым внутри того, что происходило с ним, запертым внутри того, о чем я так страстно мечтал тогда, чтобы это происходило со мной.
Теперь это происходит со мной, теперь я внутри и это наконец происходит со мной, снаружи – ночные деревья, снаружи тени от деревьев, допущенные с помощью фонаря, снаружи осенний ветер, осенний ветер задумчиво нарезает круги, осенний ветер такой задумчивый.
Я сижу в окне, я сижу на подоконнике, я совсем как свеча, оставленная ветру вместо маяка; я вспоминаю о том, что было когда-то давно, когда-то давно и совсем не со мной, а с кем-то другим – откуда же я черпаю память о том, что было тогда не со мной? получается, что уже тогда, когда я нарезал круги снаружи – уже тогда я очень хорошо знал о том, что бывает, если оказываешься внутри. Откуда я знал это, если всегда оставался снаружи? Откуда я мог знать то, как всё это происходит для того, кто внутри? Если я не был тем, кто запирался внутри тогда, если тогда я не знал, каково быть на его месте – откуда я черпаю свою память об этом?
Это déjà vu. Моя любовь – это мое déjà vu, а как же иначе? Иначе получится, что я всегда был внутри, иначе получится, что тогда я нарезал круги вокруг себя же, иначе получится, что я до сих пор остаюсь и внутри и снаружи: ветер, нарезающий круги, свеча, стоящая в окне. Это было когда-то давно, это происходит сейчас.
13. Тоскачитать дальше

Снаружи воет ветер – это мое мучение, сегодня я всё сделал не так – с утра, и потом, в течение дня, и к вечеру, и даже ночью.
Я проснулся и не сразу смыл с лица пот, скопившийся за ночь, сначала я стоял у окна и смотрел в него, хотя хотел подойти к шифонеру, но я стоял у окна и держался за окно, как за дверцу шкафа. Я не помню, зачем я хотел подойти к шифонеру – может быть я хотел одеться во что-то другое. Может быть, я не знал, во что именно я хотел бы одеться, и поэтому смотрел в окно, а не в шкаф: днем освещение лучше, чем ночью.
Я чувствовал себя человеком, который плачет, я даже вытирал глаза – неизвестно зачем, ведь в них не было ни слезинки. Я не могу плакать просто так, просто из-за того, что я гляжу в окно, на дома, освещенные солнцем, а не фонарями. Я не могу плакать просто так, ни о чем. Если даже плакать не просто так и о чем-то я себе запрещаю.
Она сказала, что я выжжен дотла, что именно этим я нравлюсь ей. Она сказала, что я нравлюсь ей и что у нее достаточно воды для меня. Я не знаю, чем отличается от любви то, что происходит со мной сейчас, чем же это отличается от любви – если все-таки отличается? То, что происходит со мной, если я вспоминаю о ней? чем любовь отличается от желания заполнить собой сверкающую пустоту, чем любовь отличается от желания затопить собой выжженную пустыню?
Ночное освещение хуже, чем дневное, но зато его можно рассчитать, освещая одно и не освещая другое. Я люблю тебя, с утра и потом, в течение дня, и к вечеру, и даже ночью. Ветер, воющий снаружи, воет ради меня: он подпевает моему мучению.
14. Огонь и водачитать дальше

- Я человек, содравший с себя кожу ввиду разбитого сердца, отрастивший железные когти – моя жизнь настолько не мед, что я желал бы просвещать каждого встречного, до белого каления. Мой мед самый белый. Это значит что я люблю тебя. Сегодня эти слова – мое признание тебе.

- У меня в груди вода, целое озеро с рыбками. Что это значит? Аквариум в животе, море в голове, я думаю морем, которое у меня в голове. Ты любишь меня? я продумываю этот вопрос – и мое море волнуется, мое озеро становится водоворотом, вода плещется, облизывая стекла иллюминаторов; всё, что я вижу снаружи – корабль, плывущий по моим внутренним морям.

- Я человек, поджаривший себя в котельной – для профилактики, я выжигаю мусор в себе ежедневно, я люблю ясность. Ясность стоит того, чтобы терпеть эту боль? На мне нет кожи, но я сжигаю и то, что осталось несодранным: мне интересен запах, который образуется, я просто не могу остановиться, я не могу перестать сжигать себя своим мучением.

- У меня внутри море, что мне с ним делать? если проткнуть меня в нужном месте – море вырвется наружу, меня вывернет оборотной стороной, рыбы выплывут, спокойно красуясь; красные рыбы, соленые брызги, где мы окажемся, если ты проткнешь меня в нужном месте? в открытом море, и главное – не расцеплять пальцы от удивления, главное – продолжать держаться друг за друга... что это значит – любить кого-то?
15. Тайникчитать дальше

Просыпаясь каждый под своим потолком, мы сразу бросаемся ощупывать свою страсть, как ощупывают лицо – едва вспомним, кто мы, до того, как вспомним, кто мы. Находя страсть на ощупь: здесь ли она? здесь ли мое лицо? До сих пор ли она в моем сердце? до сих пор ли мое сердце в ней? включая свет, мы подбегаем каждый к своему зеркалу и (в глубокой беспощадной тревоге) смотрим сами на себя, на свое отражение. Мы вздыхаем с облегчением через секунду, минуту или полчаса: да, хвала постоянству времени или изменчивости пространства – наша любовь до сих пор в нас, наша страсть зашита нами друг в друге; и мы радуемся снова – как тогда, когда впервые совершали этот садомазохистский акт: глядя друг другу в глаза, с лучезарными и мягкими улыбками, прошивали друг друга насквозь, орудуя иголками, сооружая каждый по тайнику в груди у другого.
О том, как я люблю тебя, знаешь только ты, но знаешь ли? ощупывая каждый свое лицо перед зеркалом по утрам, мы шепчем себе под нос что-то очень похожее.
16. Играчитать дальше

Каждый день я пересекаю пустые пространства – пустые, потому что происходящее внутри этих пространств однородно, неинтересно, забывается слишком легко, всё та же скучная поднадоевшая игра, они играют в жизнь, они живут этой игрой.
Каждый справляется с этим, как может, с этой игрой, в этом лесу из пустых пространств.
Вспоминая тебя, я вижу воду, которая переливается через порог и заливает этот пол, эти пустые пространства. Что еще сказать. Я всю жизнь тосковал по тебе, я ведь мог просто не знать, что это называется так. Если я и не знал, что мне не хватает тебя – это не значит того, что моя тоска не была тоской по тебе. Я знаю, что я тоскую по тебе, а когда это началось? Может быть, сразу с рождения – мне удобнее думать так.
Каждый может смотреть в окно, думая об этом: о воде, которая связывает пустые пространства в одно. Во что-то одно, во что-то соленое и бушующее – хотя, возможно, сегодня здесь штиль.
17. Пот камнейчитать дальше

- Воздух, наполняющий комнаты, похож на воду, в которой плавают наши мысли, вода это наши мысли, мысли плавают друг мимо друга, задевая друг друга радужными хвостами; почему в груди ноет? Мне не больно, но что может ныть в груди?

- Я гляжу в окно, дождь старательно капает на стекло, я вытираю глаза, чтобы лучше видеть слезы дождя; дождь огромен, его слезы как водопад, а у меня только одна, в правом глазу, и то – только потому, что лицо склонено; как быстро она пересыхает! Вот так всегда – пот камней, слезы железа.
В груди может ныть какой-нибудь тайничок, место, куда ты ставишь свечу, которая поджаривает твое сердце – ох, если бы только сердце! тело горит целиком, и это, конечно, нормально. Нормальное рагу, аппетитная кожица.

- Подходящее объяснение! Так чего же ты хочешь? чтобы пожар продолжался? чтобы он поутих? Всё одно, если потонем – точно сгорим, если сгорим – обязательно и потонем, так что лучшее к лучшему; мы как две комнаты, соединенные зеркалом, как две улицы, разделенные оконным стеклом.
18. Андрогин читать дальше

У тебя глаза даже на спине, так что не притворяйся отвернувшимся: глядя в любую сторону, ты глядишь на меня. Карманный перископ, невыносимые страдания странника на дне морей – как это всё банально. Я иду по коралловой роще, а ты говоришь про глаза на моей спине – разве ты идешь следом за мной? Чем думают коралловые рощи? если ими думаешь ты? У рыбок, проплывающих мимо, глаза с обеих сторон плоского тела – как же это удобно! Я не иду следом, ты же помнишь, что нас здесь двое, мы вечно лицом к лицу или спиной к спине, так я и замечаю то, чего не видишь ты сам. Подводные реки, насыпи щебня, удивительные цвета, что я делаю здесь? Ты сам знаешь, что, с тех пор, как наши внутренности перемешались, с тех пор, как наши сердца слились – как бы мы выстояли еще? Вода оборачивается давлением, но вода помогает стоять тем, кто еще не окреп, достань перископ, приложи его к уху, что ты услышишь? Какая чушь, зачем я здесь? – это был глупый вопрос, я сам это знаю, я сам знаю этот ответ, зачем его произносишь ты? У тебя глаза на животе, а у меня уши на груди – как мы могли сойтись характерами? Мы такие разные, как мы могли перемешаться телами? Здесь так свежо, ты искатель меня, я соискатель тебя.
19. Глубиначитать дальше

Символические поцелуи, специально для настенной средневековой росписи, моя рыба вплывает в твой аквариум, я запускаю свою акулу в твой океан, я бы сказал, что это чудовище, но ты же мне возразишь, ты ответишь – волнением – что чудовищам самое место в такой глубине; я люблю тебя, ты волнуешься, мне здесь самое место.
20. Ревностьчитать дальше

Я стою на мосту и смотрю на тебя, я смотрю на тебя сверху, мостик такой небольшой и горбатый, я смотрю на тебя, ты беседуешь с кем-то другим – там, где мост закончился, там, где набережная и тротуар. Ты говоришь с ним так увлеченно, еще бы! он так красив, он так горяч, он плавится как масло – на солнцепеке и перед тобой, ты жестикулируешь ровно настолько изящно, насколько следует, я не вижу его зрачков, но мои бы уже расширились. Правда, я и своих зрачков сейчас не вижу, вместо зеркала – ты, ты стоишь ко мне спиной и говоришь с ним; ты стоишь так, что я, в общем-то, знаю, каково положение внутренней стороны тебя сейчас, в твоем теле, сейчас, в этом во всем, я знаю внутреннюю сторону тебя, я ее чувствую – своей внешней, а он – что здесь делает он? Смотрит на то, как красиво ты ломаешь руки в ожидании меня? Наступает, чтобы не терять времени? Он нависает над тобой своей красотой и горячностью, он настолько самоуверен – да что он знает? Что он может знать о внутренней стороне тебя? Всё то же, что и все остальные – что он вполне поместится внутрь, почему ты продолжаешь говорить с ним? Тебе... неужели тебе настолько скучно ждать меня? Ты оборачиваешься, улыбаясь мне, ты мельком смотришь мне в глаза, ты почти подмигиваешь мне – и ты продолжаешь говорить с этим, с этим другим, с этим горячим красавцем; как мне выдержать это? Как мне стоит понимать это чувство? Что из этого следует? Мое действие? Подойти к вам, оттолкнуть его от тебя – от тебя, ты ведь смотришь на него с таким обожанием, почему ты смотришь на него так?
Я сажусь прямо на мосту, прямо на ступеньках, ведущих к вам обоим, подо мной течет река, передо мной стоишь ты, я не слышу твоих слов, но зато слышу, как журчит вода или твой смех. Я давно устал думать о том, как сильно люблю тебя и как сильно тебя ненавижу. Я давно устал думать об этом, но я продолжаю думать об этом: если и горчит, то совсем чуть-чуть, как мята в мохито. Сегодня жарко.
21. Солнцечитать дальше

Ты спускаешься по лестнице, ты идешь впереди меня, между нами шаг или даже полшага, расстояние, которое сокращается из-за того, что ты останавливаешься, и я останавливаюсь вместе с тобой. Я вижу твои волосы, твою правую руку, лежащую на перилах, ты остановилась ради меня, из-за меня, но ты не сразу поворачиваешь ко мне лицо, и даже свой профиль ты прячешь от меня, ты застыла, и я застыл, ты всегда думала о нем, не правда ли? ты и сейчас продолжаешь думать о нем, не так ли? ты говоришь: «Сегодня очень солнечно», ты говоришь это робко, твой голос дрожит, брови подняты... вернее, это предположение, я вижу только одну бровь, и она поднята, твой лоб напряжен, ты прибавляешь: «Не правда ли?» - если я продолжу молчать, я могу никогда не узнать, думаешь ли ты о нем прямо сейчас, не правда ли, да, очень солнечно; да, я люблю тебя, но разве об этом стоит говорить прямо здесь и сейчас, стоя здесь, на лестнице, сейчас, в переходе? Но ты уже снова спускаешься, ты никогда не даешь мне времени на то, чтобы подумать, как ты эгоистична, ты оборачиваешься, очень резко, на твоем лице – свежая гримаса презрения, брезгливости и обиды, когда я понимаю, что ты ударила меня по левой щеке – я понимаю это из-за чувства облегчения, облегчение, сорванная плотина – я вдыхаю так резко, воздух такой свежий и обжигающий, я наконец дышу, я наконец проснулся. «Солнечно, да, сегодня очень солнечно. Но и ветрено тоже» - я отвечаю тебе, почему-то мне очень смешно. Теперь твоя очередь не знать, что сказать, ты растерянная и очень податливая, ты молчишь и смотришь прямо на меня, ты смотришь на меня так, у тебя такие влажные глаза, твой рот дрожит – и почему-то меня больше не мучает вопрос о том, кого касаются твои мысли в данный момент, и я очень хотел бы с полным правом сказать: «нет, такой вопрос никогда не мучил меня по-настоящему, зачем бы он мучил меня – я ведь всегда знал верный ответ».